Осенние визиты
К списку книг
, где в пластиковой
коробочке стояли зубочистки.
- Мария, я могу отдать тебе мальчишек.
Ярослав встал. Провожаемый недоуменным взглядом Визиря, прошел к
письменному столу. Стал выдвигать ящики.
Бумаги-бумаги-бумаги. Две пачки денег. Фунты стерлингов. Ого. Визирь,
да ты позер... Журнальчик с девушкой в коже и с плетью в руках на обложке.
Ха-ха. Тебе это нравится? Перехваченная резинкой стопка компьютерных
дискет. Пятидюймовых. Господи, Визирь, ты о какой информационной власти
говоришь... если доверяешь устаревшим носителям? Они года не продержатся.
Надо будет Визирю компьютерный ликбез пройти.
Левая тумба стола. Пистолет. Черт, красивый! Как ловко ложится в
руку. Заров навел оружие на Хайретдинова, сказал:
- Паф!
Визирь сморщился, отвернулся. Доверяет. Заров помедлил, глядя на
пистолет. Положил обратно, стал выдвигать ящики дальше.
То, что он искал, нашлось в правой тумбе стола. Там был оборудован
целый бар. Виски, джин, водка, коньяк. Более легкие напитки Визирь,
очевидно, не считал столь повседневной вещью, чтобы держать в столе.
Заров достал знакомую фарфоровую фляжку армянского коньяка, уже
откупоренную и наполовину пустую. Глотнул, подошел к Хайретдинову. Тот
злился, но тихо, почти незаметно. Он сейчас работал, а писатель глушил
больную совесть.
- Хочешь, Рашид? - спросил Заров.
Не дождался ответа, сделал еще глоток.
- Да, да, - бормотал в трубку Хайретдинов. - Там стройка, я проверил
по карте - четыре муниципальных многоэтажки. Да, там где они ночевали! В
девять вечера. Я собирался послать своих людей...
Ярослав вновь уселся у камина. Жалко, что огонь не горит. Вчера,
когда они сидели втроем, беседовали, находя свои странные точки
соприкосновения, огонь был еще одним присутствующим. В пламени -
тысячелетняя магия людей. Грань между зверем и человеком. Яблоко ли
протянул змий Еве? Может быть - лепесток огня?
- Мария, я откровенен. Я отдаю тебе возможных союзников. И прошу
только об одном - давай не будем торопиться. Хорошо?
Визирь положил трубку. Постоял, лицо медленно расслаблялось - и
лепилось заново, находя прежнюю форму. Безжалостную и сильную.
- Беда с вами, интеллигенцией, - буркнул он. Подошел, взял у Зарова
бутылку, и, так же как он, бесшабашно и по-свойски глотнул из горлышка. -
Литератор! Ты знаешь, чем интеллигент отличается от нормального человека?
- Чем?
- Тем, что нормальный человек запивает совершенную подлость стаканом
водки, а интеллигент - бутылкой.
- Два литра водки - смертельная доза, - сказал Заров.
- Что?
- Когда-нибудь, очень-очень нескоро, - терпеливо сказал Ярослав, -
расплатой за подлость будет такая доза отравы, которую человек не
выдержит.
- И что?
- Не знаю, Визирь. Но если подлость станет равна смерти - то мир,
наверное, изменится.
9
Мужчина с телефоном ушел. Кажется, слегка удивленный собственной
добротой. Мария смотрела ему вслед.
- Визирь паникует? - спросил Илья.
Женщина пожала плечами.
- Не знаю. Паникует, блефует, заманивает в ловушку. Может быть - все
вместе.
Карамазов прищурился, вспоминая лицо пацана. Одновременно испуганное
и ненавидящее. Удар по лицу...
Никто из ударивших его не уходил от расплаты.
- С мальчишками надо кончать, - сказал он.
- В тебе говорит злоба, - сухо сказала Мария.
- Ну и что?
- Илья, дети должны умереть. Но не потому, что они так долго водили
тебя за нос. Просто в них сейчас собралось все самое худшее нашего мира.
Даже Визирь, даже писатель считают так. А тобой движет месть.
- Свобода не нуждается в оправданиях, Мария. Вот и вся разница, -
Илья посмотрел ей в глаза. - Ты убиваешь во имя Добра, я - повинуясь своим
желаниям. Но есть ли эта разница... вне наших душ?
Наверное, Визирь понимал, что настоящей Власти над ним