Осенние визиты
К списку книг
то никакого права.
Двойник Николая Шедченко шел по больничному саду, задевая ветки,
роняя фонтаны холодных капель. Осень...
Он забрался в больницу через незакрытое окно туалета на первом этаже.
Здесь стоял сильный запах табака, перебивавший даже неизбежную вонь.
Двойник полковника вымыл руки, перепачканные осыпающимися с рамы чешуйками
краски и невесть откуда взявшейся ржавчиной. Постоял, глядя на
полуоткрытую дверь. В больнице стояла тишина, достойная скорее морга.
По холодному коридору он прошел к лестнице. На секунду задержался у
двери в приемный покой - там о чем-то тихо разговаривали, временами
негромко смеялась женщина. Двойник пожал плечами и стал подниматься на
второй этаж.
...В ординаторской хирургического отделения молодая женщина, бывшая
человеком не больше, чем он, подошла к зеркалу. Оправила волосы, провела
холодной ладонью по лицу. Прошептала, глядя в свой отраженный лик:
- Дай мне силы...
Зеркало молчало. Оно умело лишь одно - отражать. Никогда и ничего не
таилось на амальгаме - кроме истины, молчаливой как любая правда.
Двойник Шедченко тихо открыл дверь, завешанную изнутри белой
занавеской, и вошел в отделение. Помедлил, глядя на дверь ординаторской.
Потом, отвернувшись, прошел в палату, которую выбрал так же легко, как
нашел путь в больницу.
Юноша, бывший единственным обитателем палаты, открыл глаза.
- Привет, Сашка, - прошептал двойник Шедченко.
- Здравствуй, дядька.
- Ты как?
- Хреново, - парень улыбнулся. - А где мать?
- Попозже подойдет. Ты здорово вырос.
- Головы это не коснулось... наверное.
- Ничего. Головой потом займешься, - двойник Шедченко, который не
считал себя человеком, коснулся его плеча с грубоватой неумелой лаской.
- Я не верил, что ты сможешь приехать...
- Знаешь, я люблю тебя, идиота. Спи.
- А ты?
- Мне надо поговорить с врачом, - он позволил себе странную улыбку. -
Ладно, парень. Спи.
Юноша кивнул.
- Ты сразу меня узнал? - отступая к двери, спросил мужчина.
Александр Шедченко кивнул.
- Это здорово.
Мужчина вышел, плотно прикрыв за собой дверь, посмотрел на серый
рассвет, вползающий в коридор через мутные окна. Шумно, не таясь, подошел
к двери ординаторской, толкнул ее.
Женщина в белом халате, стоявшая у окна, молча и без удивления
посмотрела на него.
- Я пришел, - сказал тот, кто не боялся считать себя не-человеком.
6
Мария смотрела на того, кто был рожден злобой и тьмой, не отводя
глаз, не произнося ни слова.
В глазах мужчины не было ничего человеческого. Только холод
профессионального убийцы. О, она знала, что _э_т_о_т_ умел убивать. Он
достаточно повоевал - прикрываясь приказами и красивыми словами для того,
чтобы безнаказанно отбирать чужие жизни. И пусть большая часть его войн
была там, на Востоке, ни одна их них не была войной за веру. Он не умел
нести свет.
- Я пришел, - сказал тот, кто принял облик военного.
- Я знала, что ты придешь.
Мария заставила себя ответить. Даже _э_т_о_г_о_ ей необходимо любить.
Но любить - не значит прощать.
- Ты сама понимаешь, что должно произойти, - сказал мужчина.
- Знаю. Ты должен покаяться - или умереть непрощенным.
Мужчина улыбнулся - словно он имел право улыбаться.
- Глупая девчонка... ты считаешь, что несешь свет...
- Я несу свет. Но могу и лишать его тех, кто недостоин.
- Что ты сделаешь с миром, если войдешь в него, если победишь? -
мужчина медленно продвигался к центру комнаты. Мария застыла у окна.
ДАЙ МНЕ СИЛУ...
- Я дам миру любовь.
- Мир уже не спасти любовью, девочка. Слишком часто любовь предавали,
слишком часто ей оправдывали зло.
- Кто ты такой, чтобы судить о добре и зле?
- Я? Я слуга.
- Ты слуга тьмы.
- Нет, человечества. Тех, у кого есть силы любить, но нет сил
ненавиде