Осенние визиты
К списку книг
чему? Это был лишь миг, короткий и
важный лишь для Посланников. "Награда за верность?" - спросил тогда Заров,
и лицо Визиря дрогнуло. Шедченко оплошал, потерял ценность. Стал даже
опасным - мало ли что проговорит в наркозном бреду человек.
Но Хайретдинов не посмел добить полковника. При нем, Прототипе
Творчества, нелепом и слабом человеке.
Последнем сообщнике Власти...
Ярослав маялся в комнате - кажется, раньше здесь жил сам Шедченко.
Хорошая комната, уютная, она ему нравилась. Дом был полон чужих людей.
Следователи, оперативники, спецназовцы в затянутых масками лицах. Визирь
сидел в своем кабинете с каким-то совсем уж важным человеком, генералом
МВД. Последний раз, возвращаясь с допроса - или это называется "снятием
показаний"? - Заров услышал голоса из-за двери. Негодующий бас генерала
"Пятеро убитых, Рашид! Четверо ваших охранников и гражданская девка! Один
в реанимации, с инфарктом! Что тут, бля, творится?" И приглушенный,
вкрадчивый голос Визиря: "На вас возложено обеспечение безопасности
депутатов Думы..."
Ой-ей-ей, генерал... Ты еще не понимаешь, во что вляпался. Ты еще
прикрыт высотой своего поста, верой в себя, сильного и неуязвимого, стража
закона в российском государстве... Погоди немного. Пообщайся с тем - кто
есть Власть.
Ярослав попытался заснуть. Даже разделся, лег в постель, поймав на
древней радиоле какую-то мягкую, блюзовую музыку. Напрасная попытка.
Сейчас его усыпила бы пригоршня люминала или бутылка водки. Но не было ни
того, ни другого. Ничего, кроме страха - раздастся стук в дверь, и люди в
масках сомкнут на запястьях наручники, и дурацкой, бессмысленной жалости.
К Шедченко, который валяется сейчас на операционном столе, голый и
неподвижный, с распахнутой грудной клеткой и введенным в трахею тубусом
наркозного аппарата. К пацанам, бредущим сейчас по ночным улицам Москвы.
Даже себя самого он жалел, никогда не подозревая, что это возможно.
Дописался, литератор. Фантазии стали жизнью - и ударили вслед,
неотвратимо и непреклонно. Получай свое Чудо. Почувствуй то, в чем убеждал
других.
Жизнь - не игра.
Он поднялся, когда стрелки часов подползли к двенадцати. Натянул
джинсы, одел свитер на голое тело. По радио стали крутить русские группы,
он морщился, узнавая знакомые мелодии.
В конце коридора стоял парень с автоматом. Глянул на него - под
вязаной тканью маски лицо безэмоционально, как у робота-полицейского в
кино. Отвернулся. Заров прошел мимо, стараясь держать шаг твердым. Словно
мимо злой собаки, томящейся на хилом поводке...
- Простите...
Ярослав обернулся.
- Закурить не будет? - вполголоса спросил парень.
- Сейчас...
Он вернулся в комнату, нашел пачку, ловя себя на суетливости
движений. Снова вышел, протянул спецназовцу сигарету.
- Спасибо, - парень сдвинул маску с горла, закурил от протянутой
зажигалки. - Черт, сорвали по тревоге, выскочил с пустой пачкой...
Словно пацан-стройбатовец, в грязном хэ-бэ и с лопатой в руках,
клянчащий у прохожих сигареты...
- Скажите, что с нами будет? - спросил Заров. Зря, наверное, парень
сразу замкнулся, посуровел.
- Начальству виднее. Допрос снимут, будут разбираться... Куда вы
идете?
- Поссать! - зло сказал Ярослав. - Пропуск надо выписывать?
Кажется, парня проняло.
- Чертовщина творится в городе, - примиряюще буркнул он. - Террор
какой-то. Никогда такого не было. Все на ушах стоят.
- Понимаю. Так что, можно дальше проследовать?
- Идите.
Заров добрел до туалета, безукоризненно чистого, сверкающего.
Помочился, вышел. Три коридора в три стороны дома. Везде - люди с оружием.
Меловой контур на полу, там, где ранили Шедченко.
Хреновое дело, Визирь... Свобода действий утрачена.
А нужна ли она была тебе - свобода?