Осенние визиты
К списку книг
обой проще общаться.
Понадобится много подобных тебе, ты сам их подберешь.
- И помогу сотворить легенду...
- Именно легенду. Не имидж, не предвыборную программу. Легенду,
которая станет правдой. Видишь - у тебя даже останется возможность
влияния. Я ведь тоже буду вынужден подчиняться информационному потоку.
Визирь добродушно улыбнулся.
- Что тебе неприятно в окружающем, писатель? Ты же всегда с чем-то
дрался, навязывал свои мысли и мечты окружающим. Писал книги - чтобы
изменить мир. Теперь это будет проще.
- Я _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ смогу влиять?
- В поставленных рамках, конечно. Мы будем знать эти границы,
Ярослав, для нас информация всегда останется инструментом. Но, полагаю,
неприятные тебе явления можно будет... э... свести к нулю.
Заров выпил коньяк. Пламя камина плясало, улыбалось ему.
Не продаются лишь те, кого не покупали.
Он сможет снизить вред, который нанесет Визирь, до минимума. Возможно
- принесенное добро даже перевесит зло. На каких-нибудь дурацких весах
мировой справедливости.
- Визирь, есть еще одна проблема.
- Кирилл и Визитер?
Заров кивнул.
- Я ничего не имею против мальчика, - успокаивающе сказал Визирь. -
Готов помочь ему, как-то компенсировать неприятности... пусть они и не по
моей вине случились.
- А Посланник Развития?
Визирь вздохнул:
- Будь он младше и пластичнее, Ярослав... Вы общались с ним, так
скажите - он способен отказаться от своей линии? Подчиниться мне?
Он молчал, вспоминая Виза. Ему даже захотелось соврать.
- Нет, Визирь. Его правда слишком далека от нашей. И он уже слишком
многое пережил. Визитер не отступит. А Кирилл... он его не предаст.
- Тогда решай, писатель, - просто сказал Хайретдинов. - Если ты
захочешь уйти, я не стану удерживать. Шедченко даже подвезет тебя до
города. Коля, подвезешь?
Шедченко молча кивнул.
Заров закрыл глаза. Немножко темноты, совсем немножко. Капельку.
Темное пыльное зеркало поперек души. Подойти и стереть пыль. Посмотреть в
себя.
- Не стоит садиться за руль нетрезвым, полковник, - сказал он.
- Это означает, что ты остаешься, литератор? - спросил Шедченко.
ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ТЫ БРОСАЕШЬ БЕСПОМОЩНЫХ ДЕТЕЙ, ПИСАКА?
Информацию можно высказывать по-разному. Но они знают гладкую
скорлупу слов и горькое ядрышко правды внутри.
- Да.
12
Мария не умела злиться.
Злоба и ложь - не ее сторона Силы.
То чувство, которое она испытывала к Анне, скорее можно было назвать
обидой.
- Я только хотела погулять, - не поднимая глаз, бормотала девушка. -
Только погулять.
- И где же ты гуляла? - Мария одевалась, поправляла прическу, даже не
глядя на Анну. Та топталась у стены, что-то виновато объясняла... Потом
Мария услышала.
- Церковь? Ты ходила в церковь?
- Да.
- Зачем? Зачем тебе это - когда рядом я?
Анна молчала. Вмешался Карамазов, подошел к ней, обнял за плечи -
Анна вздрогнула, но не отстранилась:
- Мария, не надо. Девочка грустит. Слишком быстро все происходит.
Сходила попов послушать - почему бы и нет?
- Зачем ей это? Анна, ну что с тобой?
- Мне страшно, - сказала девушка.
- Почему? Ты не веришь в наши силы? Ты помнишь - нас даже не смогли
застрелить!
- Поэтому мне и страшно, - тупо повторила Анна.
- Девочки, прекращайте, - Карамазов начинал злиться. - Нам пора
ехать. Скоро начнет темнеть.
Мария подошла к ним - Илья отступил. Прототип и Посланница смотрели
друг на друга. Потом Мария поцеловала девушку в губы, прошептала:
- Не теряй моей любви, Аня. Не теряй! Ты хорошая, тебе не нужна эта
церковная мишура!
- Хорошая-плохая, какая разница? Слова, - Анна улыбнулась. Но Марии
не понравилась эта улыбка.
Вот всегда так... даешь человеку любовь и доброту, а он пытается
разделить подарок на всех.
С транс