Осенние визиты
К списку книг
ть. Я просто страж покоя. И не моя вина, что покой хранит лишь
сила.
- Да, не только твоя вина в этом. Но и слуга отвечает за то, что
творит по приказу.
- "Слуги... повинуйтесь господам своим. Ибо то угодно Богу...", -
мужчина вновь улыбнулся.
- Лишь в тебе выбор - свет или тьма.
- "Свет который в тебе - не есть ли тьма"?
- Я знаю, что ты умеешь искушать, - сказала Мария. - Ибо слово -
оружие. И ложное слово - оружие тьмы. Твой дар - искажать слова.
- Мой дар - служить.
Мужчина обвел комнату взглядом. Взял со стола нож.
- Не хотел бы этого делать, - негромко сказал он. - Мы еще можем
объединиться. Есть другие... и в них подлинная тьма. Давай предотвратим
худшее, а после будем решать.
- Я лишаю тебя Света, - сказала Мария. На мгновение мужчина замер,
неуверенно поднимая руку к глазам. Потом засмеялся и покачал головой.
Сделал еще один шаг к Марии.
- Я не верю в тебя - и ты не сможешь меня ослепить. Выбирай, девочка.
- Даже твой земной брат отступил от тебя. Как можешь ты верить в свою
правоту?
- А где твоя сестра, девочка?
Мария смотрела лишь на него. Неотрывно... чтобы даже в глазах не
отразилась Анна, тихо входящая в открытую дверь.
- Моя сестра уже спасена и прощено ей все, что было... и что будет.
Моя сестра - есть любовь.
- Ты говоришь о любви, не умея любить.
Мария даже улыбнулась этим словам - всей лжи, которая была в них.
- Нельзя любить человечество, не любя человека, - сказал тот, кто был
ложью и тьмой. - И слепая любовь хуже ненависти. Всепрощение - дорога,
которой приходит зло.
- Я прощаю даже тебя, - сказала Мария в тот миг, когда Анна,
оказавшаяся за спиной двойника Шедченко, достала из кармана пальто нож и
вонзила его в спину посланника зла.
Мир закружился. Потолок косо скользнул к полу, пол вздыбился, ударяя
в лицо. Тот, кто считал себя лишь копией человека, упал на скользкий
линолеум. Свитер намок почти мгновенно, кровь толчками била из раны.
Девушка с ножом в руках стояла над ним - глядя испуганно, но без страха.
- Ты не совершила зла, - сказала та, что пришла в мир со светом. - Ты
остановила зло.
- Он... не будет спасен? - прошептала Анна.
- Не знаю... все в нем теперь, - та, что пришла в мир со светом,
склонилась над двойником Шедченко. Он молча смотрел в ее лицо - в глаза, в
которых было столько света и тепла... словно в жерле доменной печи. - Я
могу спасти тебя, - сказала она.
Он не ответил. Странно, почему-то думалось совсем не о том. Ни о
мире, где Сила уже никогда не сможет стать защитой, ни об этой девушке,
чья доброта будет страшнее любой злобы. Ни о том, как бездарно он прожил
свой единственный день.
Двойник Шедченко думал о сестре, которую уже не сможет увидеть, и о
семье, которая все равно никогда не была его семьей.
- Я могу дать тебе прощение и жизнь, - сказала женщина, глядя ему в
лицо. - Ты можешь уйти с миром - или раскаяться, и пойти со мной рядом.
Мне стоит лишь коснуться тебя - и рана закроется.
- Сила не прислуживает... она лишь служит, - прошептал он.
- И где же твоя сила?
В глазах поплыли белые туманные хлопья. Он помнил их с тех пор, когда
был человеком, но в тот раз руки друзей успели затащить его за
полуобрушенный угол глинобитной хижины, и под непрерывные матюки
перетянули пробитое пулей плечо.
- Она уйдет со мной, - прошептал тот, кто не называл себя человеком.
- Тебе ее не получить.
- И все же я прощаю тебя, - на лице женщины не дрогнул ни единый
мускул.
- Подавись им... своим прощением...
Он уже падал в тот темный колодец, который рано или поздно ждет всех.
И голоса женщин становились все тише и тише, оставаясь там, где он был так
недолго...
- Нам придется что-то сделать с телом.
- А он прощен?
- Да. Принеси носилки..