Осенние визиты
К списку книг
был дважды, но оба раза не один, и дорогу помнил плохо.
Под вечер ряды новостроек утрачивали последние остатки
индивидуальности. Кирилл неуверенно двинулся вслед основному потоку
прохожих.
...Среди его друзей всегда было много взрослых. И в театральной
студии, где он занимался дважды в неделю, и в молодежном литературном
клубе, где Кирилл являлся признанной маленькой звездочкой. Клуб "Штурман",
который его мама считала чем-то вроде скаутской организации с литературным
уклоном, исключением не являлся. Самое смешное было в том, что детей в
"Штурмане" никогда и не было. Кирилл был, пожалуй, единственным ребенком,
периодически появляющимся на посиделках среди двух десятков парней и
девушек. Члены клуба интересовались в основном детской литературой - а
общение с реальными детьми приводило их в смущение. Порой Корсакову
казалось, что эти ребята то ли сильно недоиграли в детстве, то ли так и не
сумели вырасти по-настоящему. В мире детских книг - который даже Кириллу
порой казался ненатурально-розовым - они чувствовали себя куда увереннее.
Поплутав среди домов минут пять, Кирилл наконец-то вышел к
девятиэтажке, длинной и гнутой, словно упавший на землю небоскреб. Веснин
жил то ли во втором, то ли в третьем подъезде.
Валя Веснин был программистом. Причем таким, как их обычно изображают
в американских боевиках - слегка сутулым и тощим очкариком. Как правило,
он молчал на посиделках-чаепитиях, лишь иронически улыбаясь при особо
ожесточенных спорах. Зато с Кириллом он общался совершенно легко, мог
часами болтать о какой-нибудь компьютерной игрушке, и, казалось, абсолютно
не интересовался - пишет ли Кирилл стихи, ходит в театральную студию или
просто изо дня в день валяет дурака.
...Кирилл поднялся на третий этаж пешком, дожидаться лифта не
хотелось. Ему сейчас просто необходимо было двигаться - безостановочно,
как автомат. Это позволяло забыться, впасть в легкое оцепенение.
У него всегда была хорошая "механическая" память. Он чувствовал, что
подошел к нужной двери, направо от лифта - вот только не знал, в том ли
подъезде. Кажется, у Веснина дверь была немного другой...
Кирилл позвонил.
Через мгновение послышались шаги, и он почувствовал, что ошибся. Но
уходить уже было глупо.
Дверь открыли сразу, ничего не спрашивая. Кирилл Корсаков увидел
мальчишку, своего ровесника, взлохмаченного, в застиранном трико. Тот явно
ожидал увидеть кого-то другого.
- Я ошибся, - сказал Кирилл. - Извини.
- Тебе кого? - с каким-то смешным вызовом спросил мальчишка. За его
спиной в коридор вышла женщина в халате, вытирая полотенцем мокрые руки.
Окинула Кирилла подозрительным взглядом, спросила:
- Это к тебе, Рома?
- Я... ошибся... - повторил Кирилл, отступая. Дверь захлопнулась. Он
услышал приглушенный голос женщины:
- Сколько раз я тебе говорила, не открывай...
Всхлипнув, Кирилл бросился вниз. Это было слишком нечестно. Слишком.
Валентин Веснин зафиксировал программу, откинулся на стуле, глядя в
экран. Имиджевый ролик оптового рынка... если бы ему сказали пару лет
назад, что он будет заниматься рекламой базара, он бы засмеялся. Ну да
ладно. Работа несложная, но хорошо оплачиваемая. Он потянулся к "мышке" и
включил просмотр.
В общем-то, ничего сложного от него не требовалось. Просто наложить
на оцифрованное изображение мелкий глянец. Блеск в глазах покупателя,
неестественную яркость одежды, сочность фруктов на прилавке. Мелочи,
которых нет в жизни. Лак на краске будней...
Он остановил ролик, разглядывая артиста, носившегося по базару с
лицом человека, никогда не видевшего фрукта экзотичнее помидора, и одежды
элегантнее ватника. Хороший артист. Валентин помнил несколько фильмов, где
тот играл. Гораздо талантливее, хоть и с меньш