Осенние визиты
К списку книг
сть и некоторый цинизм, -
продолжал старик. - В конце-концов я в ничем не лучшем положении.
Понимаешь?
- Кто ты?
- Твое отражение, - старик выбрался из кресла, подошел к нему. -
Аркаша, полагаю, мы не станем обсуждать версию, что я - лишь галлюцинация?
В связи с полной ее бесплодностью.
Аркадий Львович кивнул.
- Прекрасно, - старик оживился. - Идею с нашедшимся на старости лет
сумасшедшим братом-близнецом оставим для дешевых комедий. Перейдем к делу?
Он снова послушно кивнул.
- Ты помнишь, как перестал верить в Бога?
- Сила такого масштаба не может быть бездеятельной, - кашлянув,
произнес Аркадий Львович. - То, что она не проявляется реальными фактами,
показатель ее отсутствия.
- А в законы природы ты веришь?
Доктор философии Зальцман слегка улыбнулся.
- Не в таком проявлении.
- Прежним первооткрывателям данного закона не удалось о нем поведать.
- Хорошо. Говори.
- Человеческое общество не является простой суммой индивидуумов. Оно
обладает некоторой... э... силой. И определенной свободой воли.
- Достаточной, чтобы создать копию старого грустного еврея?
- Например. И не только его.
Аркадий Львович картинно обернулся.
- Не здесь. К счастью - остальные не здесь.
- А какова цель такого божественного акта?
- Выбор. Человечество несет в себе самые различные тенденции
развития. Назовем их векторами. Вектор силы, вектор творчества, вектор
власти, вектор гуманизма, вектор развития, вектор знания...
- Последнее, очевидно, ко мне.
- Да.
- А развитие?
- Все тенденции, но в подавленном, латентном состоянии. Джокер в
колоде.
Зальцман кивнул.
- Ребенок?
- Да. Он нас не волнует. Эту карту побьют первой.
- Объясни.
- Мы - Посланцы. Мы не обладаем... почти... возможностями, выходящими
за рамки обычных человеческих сил. Мы вынуждены подстраиваться под
общество, жить по его законам - неписаным законам. Тот, кто наиболее
приспособлен к обществу, наиболее важен и адаптирован, проживет дольше
других. Он победит - и тот вектор, который воплощен в нем, станет
доминировать на долгое, очень долгое время.
- Ты же знаешь - я умираю.
- Знание умирает. Ты думаешь - выбраны лучшие? Нет, типичные. Автор
массового чтива - на роль творца, разочаровавшийся в профессии военный -
на роль посланца силы, продажный политик - на роль посланца власти...
- Я не доживу до весны! - почти срываясь на крик, сказал Аркадий
Львович. Закашлялся - и острая боль услужливо подтвердила его слова.
- Нам помогут не дожить и до зимы.
- Даже так?
- Конечно. Насколько терпимо общество к убийствам?
Аркадий Львович не ответил.
- Полагаю, почти все Посланцы придут к этому выводу. Кроме девушки и
мальчика, вероятно.
- Это безумие...
- Да, но оно рождено существующим миром. Ты хочешь, чтобы все вокруг
стало _т_в_о_и_м_? Не принадлежащим тебе, а просто отвечающим твоим
представлениям о правильном обществе?
- Дурацкий вопрос.
- Так вот, и все остальные Посланцы хотят того же. Остается решить
маленькую проблему - заслуживают ли физического уничтожения представители
иной точки зрения?
- Нет, - резко сказал Аркадий Львович.
- Ты действительно считаешь так? Ладно, оставим в стороне мальчишку,
который не является никем и ничем. Забудем про девушку, с ее сумбурной
религиозностью и тягой к всепрощению. Возьмем для примера писателя. Добрый
человек. Сторонник великих империй, создающихся любой ценой. Хоть на крови
и костях, хоть на ядерных бомбах и напалме. Хороший человек. Четко
решивший для себя - цель оправдывает средства. И если для светлого
будущего надо уничтожить половину человечества - это оправдано.
- Ты называешь его добрым человеком?
- В жизни. Но если его копия, Посланец творчества, останется
последним...
- Полагаю,