Осенние визиты
К списку книг
ься.
Ты же все это видел, Слава. Все это знал, готовя себе петлю.
НЕТ ГЕРОЙСТВА В УБИЙСТВЕ ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ, НО НИКТО НЕ ОБЕЩАЛ НАМ, ЧТО
МЫ СТАНЕМ ГЕРОЯМИ...
Ярослав нажал на спуск.
Пистолет дернулся, рвясь из рук, он попал Визитеру в плечо, и тот
вновь упал, закричал, тонким, захлебывающимся голосом, просто ребенок,
которого неумело убивал взрослый человек, несчастный Посланник Развития,
который пришел в мир, способный научить лишь смерти.
Почему он не умеет стрелять точно...
Где-то за оградой уже нарастал шум, подъезжали машины, и, кажется,
донесся стрекот вертолетного мотора. Визирь не соврал, он лишь не ожидал,
что все кончится так быстро.
Заров почувствовал, что сходит с ума. Прицелился снова, в голову, а
Визитер все пытался что-то сказать, но не мог сдержать крик, он все-таки
не привык к боли, ему, наверное, было очень больно и страшно, но то, что
он подарил бы миру, уже умея убивать...
- Ярослав Сергеевич, не мучайте его... - Кирилл, послушно стоявший в
стороне, шмыгнул разбитым носом. - Это же просто...
МЫ СПОСОБНЫ ЛИШЬ НА ТО, ЧТО МОГУТ ПРОТОТИПЫ - ХОРОШО, ЧТО ТЫ ЭТОГО НЕ
ЗАБЫЛ...
Идиот!
Кирилл мог убить Илью.
Визитер - нет.
Заров повернулся, и пистолет словно сжалился над ним, перестал
дрожать, и в глазах настоящего Визитера мелькнула досада и растерянность,
обида спортсмена, споткнувшегося перед самым финишем...
Он попал.
Визитер, Посланник Развития, последний из оставшихся, повалился на
холодную землю.
Кирилл уже не кричал, всхлипывал, зажимая плечо.
- Прости, - сказал Заров. - Кириллка, прости...
Это было нечестно и даже трусливо. Просить прощения, теперь. Прощения
все равно больше не было, во всем огромном мире, где жили счастливые люди,
которым не приходилось никогда убивать женщин и детей, перед которыми не
вставал выбор - в кого стрелять, которым не довелось вынимать себя из
петли и смотреть в пыльные зеркала. Он сам прошел этой дорогой, на которой
не было ни доверия, ни любви, ни звезд. Выбирая меньшее зло, и оправдывая
целью средства.
- Я...ярослав Сергеевич... - Кирилл дышал тяжело, и как-то сонно. -
Пистолет... вытрите... и вложите... Илье... в руку... А я этот, Визирю...
попробую...
Заров повернул голову, вглядываясь в Кирилла, левой рукой вытирающего
"Беретту" о пальто Хайретдинова.
- Думаешь, нам кто-то поверит, малыш?
- Ну... мы же умеем... врать?
Пальцы Карамазова были сжаты в кулак, он, наверное, не хотел снова
касаться оружия. Но Заров еще, в отличие от него, жил, и киллеру пришлось
взять пистолет.
А самым главным было то, что Карамазов больше не улыбался.
Когда вертолетный прожектор наконец замкнул их в круге света, они
просто лежали, глядя друг на друга. Мегафонный рев приказывал мертвецам
бросить оружие, а они просто смотрели друг другу в глаза. Выныривали
отовсюду люди в камуфляже, и Ярослав знал - четко и ясно - что для начала
на них оденут наручники, и лишь потом подумают о милосердии.
Но пока еще было несколько секунд, и они не отводили взгляд, ища в
чужих глазах то ли понимание, то ли ту смешную и глупую жалость, которой
почему-то нашлось место.
Снег в колеблющемся конусе света был колким и чистым, как
бриллиантовая пыль. Под его хрупкой пеленой все равно оставались осень и
грязь.
Но они не собирались смотреть так глубоко.