Спектр (каждый охотник желает знать)
К списку книг
с не понравился… Смешной такой старичок. И когда он говорил, то кое-что даже звучало логично. Ведь от любви люди и впрямь часто страдают… если посмотреть со стороны. Я на него смотрел и думал, в чем же он неправ. Так бывает, человек неправ, но в чем - сразу и не понять. Сказать, что любовь - это еще и радость? Но нельзя же приводить радость в противовес горю! Это уже весы какие-то получаются, на которых взвешиваешь плюсы и минусы любви. А потом до меня дошло - этот несчастный старичок не понимает самого главного. Когда страдаешь от любви - это страдание светло. Это тоже радость, даже когда любовь безответна, когда тебе от нее - только печали и горести. Главное, что она есть - любовь. А у того старичка… может быть, что-то в ДНК неправильно, не знаю. Или он вообще лишен всех чувств, кроме вкусовых пупырышков на языке и удовольствия от мягкого дивана под седалищем. В общем, ему ничего не объяснить, как слепому цвета радуги… Так и с разумом, девочка. Он, конечно, штука коварная, и бед от него много. Но разум - счастье само по себе. А понять это может только тот, у кого он есть".
"Тот старичок - он говорил как наши взрослые, - заметила девочка. - Может быть, и у вас есть люди, которые перестали думать, которым хватает рассудка?"
"Может быть", - согласился Мартин.
"А ты кого-нибудь любишь?"
Странный это был разговор. Маленький ресторанчик на чужой планете, с посетителями, будто бы не замечающими Мартина. Собеседница - птенец Чужого. А тема разговора - разум и любовь. То, к чему всё и всегда сводится…
"Любил, - откровенно сказал Мартин. - Кажется, любил. А сейчас… - Он заколебался. И честно закончил: - Не знаю".
"Значит, любишь", - рассудила девочка.
Мартин улыбнулся.
"А ты днем спишь?"
"Последние тридцать лет - нет. - Мартин внимательно посмотрел на девочку, хлопнул себя по лбу. - Я и впрямь дурак. Ты хочешь спать?"
"Мы спим днем. Пока маленькие", - призналась девочка.
"Идем. Тут недалеко".
* * *
Недалеко - это было смело сказано, но через полчаса они подошли к гостинице. Мартин посмотрел вверх - солнце стояло еще довольно высоко над горизонтом. Что ж, можно уложить девочку спать и потихоньку отправиться к доброму полицейскому за информацией об Ирине.
Чувствуя себя не то Гумбертом Гумбертом, не то киллером Леоном из старого фильма, Мартин прошел мимо портье, ведя девочку за руку. Ладошка в его руке казалась совсем человеческой, и даже легкое шуршание перьев перестало замечаться. Портье встретил их появление равнодушным взглядом, но все-таки привлек внимание тихим клекотом и сказал:
"В вашем номере будет женщина".
"Девочка. Она из моей стаи", - мрачно ответил Мартин.
"Хорошо".
Только обнаружив дверь своего номера приоткрытой, Мартин понял, что они с портье говорили о разных женщинах.
- Я тебя с утра… - начала Ирочка Полушкина, вскакивая с диванчика. - Ой, это кто?
- Девочка, - обреченно ответил Мартин.
- Хорошо хоть, что не мальчик… - заключила Ирина, разглядывая их с явным удивлением. С чувством продекламировала: - К нам сегодня приходил межпланетный педофил, малолетних организмов он с собою приводил…
- Вторая строчка хромает, - сказал Мартин. - Ирина, не надо издеваться. Я попал в дурацкую ситуацию.
- С тобой бывает… - все еще глядя на Мартина с сомнением, сказала Ира.
- Я спас этого птенца от смерти, - объяснил Мартин. - И по законам Шеали ее отдали мне!
- Вот как… - Ирина очень странно посмотрела на Мартина. Растерянно…
- Что-то не так?
- Все так… - Девушка кивнула. - Все правильно. Бедный ребенок… - с той интонацией, которая совершенно однозначно отделяет девушек от женщин, пробормотала Ирина. - Маленькая… ты хоть накормил ее?
"Это та женщина, которую ты любишь?" - простодушно спросила девочка.
Простодушно ли? Мартину показалось, что в глазах птенца мель