Искатели неба - 2
К списку книг
еревка - я поймал ее одной рукой, другой не отпуская Антуана.
То ли искусство капитана было подобно мастерству Хелен, то ли Искупитель с Сестрой следили за нами совсем уж пристально - но с первого же раза повезло не только мне.
Шхуна скользнула между волнами, провалилась вниз, всех бросило к борту - прямо к протянутым рукам матросов. Из моих рук приняли безвольное тело Антуана, двое втащили голосящую Луизу, еще двое - отчаянно борющегося за жизнь Жана. Я растянулся на скользкой палубе, вцепился в нее, прижался всем телом. Шхуну бросало и кидало, но буря будто умерила первый свой натиск. Дав себе лишь мгновение передышки, я поднял голову.
Маркус... Жан... Антуан... Луиза...
Безвольные, едва шевелящиеся, наглотавшиеся воды. Но живые и на палубе.
Йенс, Жерар, Луи, Хелен, Арнольд...
Они держались бодрее. Даже пытались сидеть.
Фарид и Петер выглядели лучше других.
Руссийский шпион мелкими глотками отхлебывал что-то из фляжки. А Петер пытался объясниться с матросами.
Я огляделся - да это и впрямь был иудейский корабль. Смотрели на нас с изумлением и трепетом, но без враждебности. Повезло... вот уж была бы беда бедой - попасть на османскую или державную шхуну...
На четвереньках я подполз к Фариду и требовательно протянул руку. Шпион молча протянул мне фляжку.
- На Слове... прятал? - в перерыве между глотками спросил я.
- Чином я не вышел, Словом владеть, - будто извиняясь, ответил Комаров. - За пазухой прятал.
Бренди был густым и обжигающим. Наверное, руссийский, они на Кавказе хороший бренди делают...
Прислонившись к фальшборту, я стал ждать, чем закончится разговор Петера с командой.
Кают для пассажиров на шхуне не было, и поместили нас в кубрике.
Маленьком, чистеньком, со скобленым столом посередине и крепкими лавками вдоль стен. Запах рыбы был неистребим - но куда от него деться на рыболовной шхуне?
Кутаясь в принесенные матросами одеяла из колючей верблюжьей шерсти, мы сидели, переглядываясь, еще не до конца поверив в спасение. Одежду нашу сушили где-то на камбузе.
Иудейского капитана звали звучно - Авром-Бер Адмони. На иудея он ничуть не походил, здоровенный - под стать Арнольду и Жерару, рыжий, в перепоясанной кожаным поясом шерстяной блузе, со стальной серьгой в ухе, с густо татуированными руками. Были на руках и русалки, и выцветшие от времени надписи, и силуэты кораблей. Знал я такую манеру: каждый корабль, на котором плавать доводилось, на собственной коже изображать.
А еще капитан неплохо говорил на романском, то ли ради торговых дел его выучив, то ли довелось жить в Державе.
- И тогда мы наняли два планера и отправились к святым местам воздухом, - рассказывал капитану Жерар. Едва узнав, что капитан владеет романским, он отстранил Петера от переговоров. - Но судьба вновь оказалась к нам сурова.
Встречный ветер сбил нас с курса, и если бы не ваше судно...
До того момента Авром-Бер Адмони курил трубку, кивал и ничем не выказывал удивления. Но теперь покачал головой:
- Впервые на моей памяти паломники нанимают планер, уважаемый.
Голос у него был зычный, сильный, такой же бесхитростный, как и внешность.
Именно потому я ни секунды не сомневался - он нам не верит.
- Что ж, время не стоит на месте. - Жерар пожал плечами.
С минуту они пялились друг на друга через стол, выжидали. Авром-Бер выколотил трубку о каблук, спросил:
- А не довелось ли уважаемым паломникам разглядеть, что случилось с волной?
- Какой волной? - удивился Жерар.
- Очень большой волной, чуть не накрывшей вас за миг до спасения.
- Моряку виднее, что может случиться в море, - уклонился от ответа Жерар.
- Мы были слишком испуганы, чтобы смотреть по сторонам.
Шхуну по-прежнему мотало, но уже не так сильно. Едва не погубивший нас шквал унесся дальше.
- Море полно чудес, - проронил наконец капитан. - Как и вся жизнь. Мы возвращаемся в Хайфу, уважаемые. Долг человеческий - помогать попавшим в беду...