Искатели неба - 2
К списку книг
это. Но допрашивать Маркуса не стоит.
А сам покрепче сжал Маркусу руку - молчи, не поддавайся на хитрые вопросы!
- Читал, - неожиданно сказал Маркус, - А почему вы спрашиваете? Вы ведь не нашей веры.
- В какой-то мере - вашей, - сообщил Комаров. - Вот, Ильмар знает, я аквинец. Был такой мудрец, Фома Аквинский...
- Знаю, - задумчиво сказал Маркус. - Я спорил с одним теологом. Года два назад, я тогда со всеми поссорился и удрал в дворцовую библиотеку. Три дня там просидел, книжки читал и со всякими людьми разговаривал.
Меня от этих слов словно морозом пробрало. Антуан, в наш разговор, а не в щебет Луизы вслушивающийся, вздрогнул и на миг обернулся.
- И что ты думаешь о нашей вере? - спросил Фарид.
- Мне кажется, вы не правы, - очень вежливо сказал Маркус. Отпустил мою руку и, чуть отстав, пошел рядом с Фаридом. - Зачем придумывать могущественного дьявола?
- Это объясняет зло на земле.
- А в мире нет зла, - убежденно сказал Маркус. Сбить с толку руссийского шпиона было нелегко. Он начал:
- Но что тогда...
- Не надо примеров, - попросил Маркус. - Это божественная доброта.
Божественная справедливость. Вот, скажем, умирает ребенок в бедной семье...
Сказал он это так, будто в богатых семьях дети никогда не умирали. Но слушали его сейчас все очень внимательно, и Луиза примолкла.
- Родители плачут, а не знают, что вырос бы ребенок - и убил их! - пояснял тем временем Маркус. Ну точь-в-точь мои мысли. - Или еще...
Он говорил, а я шагал себе, глядя внимательно под ноги, и вспоминал, как у нас в селе однажды голод разразился. Ну... не то чтобы настоящий голод, когда люди кору гложут и друг друга сожрать готовы, но голодуха изрядная. И десяток ребят помладше голод унес. Неужели все бы выросли отцеубийцами? Да никогда не поверю!
А Маркус все говорил и говорил, приводя примеры божественной справедливости.
- Но почему бы тогда Господу не сделать людей добрее и чище? - спросил Фарид.
- Это будет насилие над человеческой волей, а Господь создал людей свободными.
Идущий впереди Жерар одобрительно кивнул.
- Но тогда выходит, что Бог терпит несовершенных людей, которых он же сам и сотворил несовершенными.
- Люди согрешили, и потому райские кущи для них увяли.
- Но согрешить людей принудил змей, в которого вселился дьявол...
Спор этот, похоже, мог до бесконечности идти. Будто встретились два давних противника, искусных в бою, и теперь готовы фехтовать хоть целую вечность. И чем этот спор кончится, я тоже прекрасно понимал.
Ничем.
Маркус в своем убеждении не поколеблется, ну а Фарид, не подозревающий, кто есть Маркус, ему не уступит. Дурное дело - спор.
Хотя и от него была польза. Коридор, по которому мы шли, становился все теснее и теснее, исчезли все следы кирпичной кладки, зато потолок поднимался все выше и выше, сходясь неровным клином. Теперь наш путь лежал в каменной щели высотой метра четыре, а шириной метра два. Ничего в этом страшного нет, но на людей непривычных действует гнетуще.
- Но ведь тогда вера лишает всякого смысла стремление людей совершенствоваться! - заявил за моей спиной Фарид. - Если греховность людей предопределена заранее и Господь лишь терпит ее, то что бы мы ни делали - лучше нам не стать!
- Не стать, - согласился Маркус. - Человек - есть грех, и грех этот не искуплен.
- Зачем же тогда приходил в наш мир Искупитель? - воскликнул Комаров. У всех, кого я видел, лица исполнились лукавства - как всегда бывает, если есть в компании всего один человек, не знающий великой тайны.
- Пробовал вернуть людям потерянный рай, но не смог, по причине безнадежной греховности человеческой, - спокойно ответил Маркус.
- Надеюсь, его преосвященство простит тебе подобные высказывания, - походило на то, что шпион растерялся.
- Простит, - отозвался Жерар. Я глянул на Фарида - тот был задумчив.
Плохо. Может, он и впрямь аквинец, но разговор для него был не просто способом скоротать врем