Искатели неба - 2
К списку книг
нольд с его бычьей силищей нужен. Это не старичок Ульбрихт, епископ амстердамский. Это прямо головорез какой-то, бандит бывший...
Я вскинул голову и спросил:
- Ваше преосвященство... Жерар Светоносный? Похоже, удалось и мне его удивить.
- Да, брат мой. Какая превосходная была бы паства, не правда ли? - вопросил епископ у второго охранника. - Не состоит ли мой долг в том, чтобы пролить на эти заблудшие души свет веры? - Охранник скорчил рожу, долженствующую обозначать радость и дружелюбие. - А сходи-ка, брат Луи, за бутылочкой хорошего вина. Моего вина, с моего виноградника.
Вышел и второй охранник. Мы остались втроем.
- Не имею чести быть знакомым, - вежливо сказал епископ Жерар Антуану.
- Соломон, торговец пряностями... - начал было Антуан, но на лице епископа появилась улыбка: будто скалу ущельем раскололо. - А, одиннадцать проклятых! - в сердцах воскликнул старик. - Антуан, граф Лионский!
- Это вы автор патента "Приспособление для защиты стекол кабины от замерзания"? - живо поинтересовался Жерар.
Антуан удивленно уставился на него. Буркнул:
- Да.
- Меня, помнится, удивило - как пришла вам в голову столь странная мысль?
Поливать стекла спиртом?
- Мы базировались на севере. Выпивки все время не хватало, - коротко ответил Антуан.
Епископ Жерар Светоносный захохотал:
- А патент на новую систему сброса ракетных толкачей?
- Мой друг разбился насмерть, когда у него не отделился один толкач.
Жерар сразу же замолчал, склонил голову:
- Все мы в руках Божьих. И через нашу смерть он спасает новые жизни...
- Что вы собираетесь с нами делать, ваше святейшество? - резко спросил Антуан. - Я старый человек и с возрастом приобрел некоторую нетерпеливость.
- Я не знаю, - вроде бы искренне ответил Жерар. - Сейчас я хочу позавтракать, мы ехали всю ночь напролет, а дорога не позволяла даже разогреть чай. А еще я с удовольствием выпью с вами вина. Но что делать дальше - пока не знаю.
- Ваше преосвященство, как вы меня узнали? - позволил себе вопрос и я. - На чем я... прокололся? Жерар развел руками:
- Ни на чем. Но когда-то, в дни своей грешной молодости... - Он сложил руки столбом, пробормотал что-то и продолжил:
- Я подумал, что если счесть эти пейсы накладными, а форму носа измененной гримом, как делал вор Жерар Беспутный, то выйдет почти что портрет вора Ильмара.
Вернулся монах, который ходил к дилижансу объявить о нашем отказе продолжать путь. Молча выложил перед Антуаном деньги. По-моему, перепуганные возницы вернули полную плату, даже не вычитая за преодоленный участок пути.
Увидев, что в беседе наступил перерыв, из кухни торопливо засновали с подносами хозяин и его немолодая, дородная жена. Смазливую подавальщицу, вечно носившую юбку выше коленей, видно, спрятали от греха подальше... ну и зря, наверное. Не тот был человек Жерар Светоносный, некогда вор Жерар Беспутный, чтобы разражаться гневом при виде виляющей попки и лукавого взгляда.
Чем больше я смотрел на епископа, наверное, самого вольнодумного и странного епископа Державы, тем сильнее и сильнее загоралась в моей душе надежда. Безумная. Невозможная.
- Восемь, - сказал я неожиданно. Негромко, но Жерар меня услышал. Поглядел - с легким удивлением. И спросил:
- Уже восемь?
Да, епископская карета - любым дилижансам не чета. Доводилось мне уже в такой ездить... ох доводилось, с братом Руудом, несчастным паладином, что так и не смог свой подвиг совершить.
Мы с Антуаном сидели на одном диванчике, спиной к движению, епископ Жерар - напротив нас. Мягко ехала карета, на дорогих железных рессорах, на каучуковых шинах. Горела карбидная лампа под цветным абажуром, бросала блики на кожаную обивку. Окна были шторами задернуты, переговорная труба, к кучерам ведущая, плотно деревянной пробкой закрыта.
Роскошь. По чину положенная епископу, но все-таки...
- Мне кажется, Ильмар, что ты размышляешь, пристало ли призывающему к смирению еписко