Чистовик
К списку книг
последний бой
среди движущейся машинерии завода, а не дерется с соперником посреди курятника. А между
прочим, вы только представьте себе, как интересно бы это выглядело! Возбужденно квохчущие куры,
испуганный, но полный готовности защитить подруг петух, лопающиеся под ногами роботов свежие
яйца, бегающий в паническом страхе желтенький пушистенький цыпленочек…
Конечно, писатели к этому тоже руку приложили. Лев Толстой уложил Анну Каренину под гремящий
состав, вместо того чтобы позволить женщине тихо отравиться уксусом в духе ее времени. Конан
Дойль загнал Шерлока Холмса к водопаду, а не устроил последнюю схватку на тихих дорожках Гайд-
парка. Виктору Гюго для его политкорректной истории о любви альтернативно слышащего и
движущегося лица с измененной осанкой к феминофранцузу цыганского происхождения
потребовался собор Парижской Богоматери.
Ну любят, любят люди творческого труда красивые декорации! Вот только в жизни такого, как
правило, не бывает. Гитлер и Сталин не дерутся на мечах посреди разрушенного Рейхстага,
космические корабли стартуют не с Красной площади, да и вообще – события, изменяющие лицо
мира, вершатся в тихих кабинетах скучными людьми в безупречных официальных костюмах. Мы
живем в скучные времена.
И именно поэтому так любим красивые картинки.
Платформа неслась между этажами, следуя всем изгибам небоскреба. Мимо пролетали этаж за
этажом. Стеклянные витрины, шкафы, наклонные лотки… мелькнули и исчезли скелеты динозавров,
чучело мамонта, неуклюжий паровоз…
Музей. Действительно – музей.
Подходящая декорация для чего-нибудь веселого. Но уж никак не для Самого Главного Боя.
Зря блуждал вокруг робот с человеческим сознанием, зря сюда стремился я. Мне нужно сердце
функционалов. А музей на роль генерального штаба или правительственного дворца ну никак не
годится.
Конечно, это здание для них ценно. Недаром стоит в их родном мире. Собрание редкостей и
диковин, хранилище чужой, переделанной и искаженной истории. Но даже если его как-то
уничтожить – это будет лишь мелкий и неприятный укол.
Я не нашел Сердце Тьмы. Простите, кардинал Рудольф, не получилось. Очень старался, но…
Пресс воздуха стал еще сильнее. Странно, мы вроде как не ускорились… Я поднял голову – и
увидел, как стремительно надвигается потолок. Лифт промчался через все здание навылет, сейчас
нас раздавит в лепешку, неужели я отдал неправильный приказ, неужели механизмы здания
воспользовались словами «на самый верх» как возможностью раздавить нас, мамочка, что же я…
Потолок разошелся над нами, и платформа стала тормозить. Меня подбросило и заболтало над
платформой, я едва касался ее ногами, почти плыл в воздухе… Гибкая металлическая рука крепко
схватила меня за плечо, притиснула к металлическому телу.
Платформа затормозила.
– Спасибо… Анатоль… – пробормотал я, обретая снова опору. – Еще раз спасибо…
Робот молчал, осматриваясь. Я отлепился от теплого гладкого бока и последовал его примеру.
Крыша как крыша.
Кажется, с едва заметным скатом к краям. Легкое ограждение присутствует, хотя подходить ближе и
не хочется. Впрочем, высоту маскировали облака – крыша здания чуть-чуть проступала над тучами.
Странное, нереальное ощущение…
Будто на палубе плывущего в небе корабля. Сероватые клубы волн, земля вдали – я видел городок,
и даже библиотеку выхватил взгляд в мешанине улочек. Чуть в стороне – горы, превращающиеся в
ровное как стол плато… это там я шел, пытаясь понять, в каком же мире оказался и что мне теперь
делать. Рядом выныривают из облаков вершины других небоскребов, составляющих веер, – два с
лишним десятка соприкасающихся площадок, два с лишним десятка миров. Я подумал, как это на
самом-то деле мало по сравнению с бесконечностью. Как мало, и как странно тратить силы и знания
на то, чтобы покорить еще один мир, чтобы разобрат