Чистовик
К списку книг
живших горгулий. Я представил, как все это
выглядит для богобоязненных жителей Ватикана. Конец света, не иначе…
– Еще сто метров и направо, – сказала Элиса. – Там казармы полиции. Будет легче. Держитесь,
ваше преосвященство.
Кардинал остановился, посмотрел на нее. И неожиданно сказал:
– Я… отменяю приказ.
– Даже если его возьмут в плен? – Элиса бросила на меня мимолетный взгляд.
– Если есть хоть тень сомнений… – Он не договорил. Перекрестился. И повернулся ко мне: –
Кирилл… Найди сердце тьмы. Даже у абсолютного зла должно быть сердце.
Я лишь кивнул.
Мы снова быстрым шагом шли вперед. Первой из переулка выглянула девушка-гвардеец.
Оглянулась, махнула нам рукой. Мы вышли вслед за ней на маленькую площадь между домами. У
неработающего фонтана лежало чудовищное измятое тело, сочащееся кровью, – сбитая с неба
горгулья. Но врагов не было.
– Что-то… что-то не так… – прошептал кардинал, озираясь. Пес на его руках вдруг зарычал,
встряхнулся и привстал. Потянул носом воздух. И, оскалившись, стал медленно подбираться к
совершенно пустому газону. Трава на газоне была вытоптана, будто по ней долго катались в схватке…
Но врагов не было…
Не было.
Не было видно!
– Это засада! – закричал я, хватая кардинала и дергая в сторону.
Ошибкой было думать, что технологический уровень Аркана – это уровень нашей Земли. В принципе
это демонстрировали уже работоспособные реактивные ранцы, над созданием которых наши вояки
бьются многие десятилетия, но дальше показушных игрушек для удивления власть имущих не дошли.
Аркан имел на вооружении и другую мечту наших македонских и наполеонов: невидимость.
Над лужайкой будто встряхнули зыбкое прозрачное полотнище – и в воздухе проступили силуэты
солдат. Их было с полдюжины. В руках у некоторых – автоматы, у двоих – громоздкие
толстоствольные пушки. Господи, гранатометы, что ли? Или огнеметы?
Старый пес кардинала беззвучно взвился в воздух. Но то ли он был слишком стар, то ли
функционалы превосходили его по всем статьям. Они даже не стали стрелять. Один выступил вперед
– и в воздухе ударил собаку прикладом автомата. Глухой удар – и пес беззвучно упал в траву.
Послышался голос:
– Не надо излишних жертв. Мы не имеем претензий к властям и народу Тверди. Мы требуем выдать
нам преступника.
Мой взгляд обежал солдат.
А ведь говорили не они! Даже сквозь стекла, опущенные с касок, я видел, что губы солдат
неподвижны.
Кто-то еще оставался под покровом невидимости.
Рудольф медленно вышел вперед. Посмотрел на свою собаку, покачал головой.
– Твердь не выдает тех, кто просит убежища. Если вы в чем-то обвиняете этого человека, то мы
требуем доказательств.
– Доказательства были даны.
Да, сомнений не оставалось. Кто-то еще предпочел остаться невидимым.
– Это не доказательства. – Рудольф покачал головой. – Опыт наших… отношений не позволяет мне
верить пустым словам. С демагогией идите на Демос.
– Вы погибнете, а его мы заберем.
Рудольф кивнул. И с нескрываемым облегчением произнес:
– Да, я был прав. Он нужен вам живым. Кирилл, беги!
Меня не пришлось упрашивать. Я метнулся вправо, туда, где другая узкая улочка уводила к
полицейским казармам.
И вслед мне громко ухнула пушка в руках солдата.
Гибкая пластиковая сеть накрыла меня лишь краем. Но этого хватило – тонкие нити спеленали
ноги. Я рухнул – и увидел, как в свой последний бой бросились три девушки, две в ярких нелепых
мундирах, а одна – в еще более нелепом сейчас легком платье…
Застучали автоматы. После того, как я упал, они уже не боялись стрелять. Никто из этих девчонок,
обученных защищать кардиналов, даже не успел добраться до солдат. Наверное, против самых
тренированных земных солдат у них оставались шансы. Против функционалов или напичканных
стимуляторами арканцев – никаких.
Они упали, а Рудол