Звездная тень
К списку книг
- Кэлос, тебя ждут. Ты помнишь это? Если ты не вернешься домой... твоя жена уйдет следом.
- Она готова к этому...
- Не решай за других! Никогда не решай за других!
- Ничто меня не держит, Петр.
Слова звучали все тише и тише. Он уходил - а я не знал, что сказать, как передать ему то, во что я верил, что было спасением, единственным и неизменным, вечным якорем наших миров...
- Тебя ждут, Кэлос. Твоя жена тебя ждет. Если ты сможешь удержаться, то сможет и она.
- Надо ли?
- Ты не смеешь! - крикнул я.- Слушай же меня! Я не знаю, что тебе дорого, что нет, только запомни одно - Врата это нить, и пока ее кто-то держит, пока тебя ждут...
Он улыбнулся - и улыбка на изорванном лице была насмешкой.
- Тебя ждут, Кэлос. Поверь!
- Не решай за других... никогда...
Я поднялся.
Посмотрел на Машу.
- Я ничего не могла поделать,- прошептала она.- Петр, я стреляла... у того гада был силовой щит...
Гада?
Да нет же, конечно. Они защищали свой мир. Тот кусочек счастья, что несли для него. Мы оказались сильнее. Мы победили. И небеса не разверзлись, земля не разошлась под ногами. Дарованное Зерно - не сказочный амулет, что нельзя отнять. Можно, и еще как.
Каждый приходит в Тень по-своему.
Я подошел к неподвижному синекожему существу. Стал разжимать ладонь, выковыривая из скрюченных пальцев сгусток холодного огня.
Тело дернулось. В огромных глазах вновь блеснул разум.
- Живой! - крикнула Маша.- Добей его, Петр!
Синекожий не сопротивлялся. Лежал, тихо поскуливая. Наверное, так звучит их плач. Лишь тонкие пальцы хрустели, все крепче сжимаясь на Зерне.
- Да что у вас за беда, зачем вам-то! - закричал я.
Существо стонало, вжимаясь в скалу. Свет Зерна был почти не виден, скрытый ладонью.
- Добей! - повторила Маша.
- Ты сможешь? - огрызнулся я. Она промолчала.
- Надо...- вдруг прошептало существо.- Надо. Очень. Очень. Надо. Очень...
Рваная речь существа была не огрехом перевода, мы сейчас понимали друг друга безошибочно. Сам строй мысли... сама их природа... они слишком далеки от нас...
- Плохо... Очень. Очень. Плохо. Плохо. Смерть. Наступает. Смерть. Наступает...
То ли я не могу понять их эмоции, то ли они не передаются этим пластинчатым ртом, и только слова остались на долю чужака, бессмысленные и жалкие, никогда ему меня не переспорить, как я не переспорил Кэлоса, и Кэлос ушел навсегда, киборг перестал играть в человека, а мир синекожих прекратит жить... да, я верю, у них и впрямь беда, может быть, похлеще нашей, только что мне за дело до их беды, я же должен спасти свою Землю...
А те, кто придет потом, вольны благословлять меня или проклинать, замаливать грехи или насмешливо улыбаться вслед исчезнувшей расе... Интересно, от чего зависит, будут они каяться или улыбаться? Как бы посмотреть туда, вперед, в мир, что будет солнечным и ясным, как увидеть выражение их лиц?
Как решить?
- Дай,- сказал я.- Дай. Надо. Надо. Надо.
Ладонь разжалась. Я взял крошечный шарик. Нет, он оказался не холодным, теплым... чуть теплым.
И все же - не холодным.
Комок мягкого огня. Зародыш Врат.
Маша вздохнула у меня за спиной. Протянула руку - и отдернула. Прошептала:
- Да будь они все прокляты... Петр, давай, уходим...
Я не шевелился. Маша отошла к Кэлосу, нагнулась, поднимая тело. Краем глаза я видел, как она тащила его к флаеру.
Как ты сказал, Кэлос? Каждый приходит в Тень по-своему? Кто мольбой, кто трудом, кто грабежом? Не надо волноваться?
Я посмотрел - туда, куда не заглянуть, в далекое далеко. Потомки улыбались.
- Будь оно все проклято,- согласился я с Машей.
Протянул Зерно синекожему.
Фасеточные глаза замерцали, поплыли, отражая свет Зерна.
- Даешь? Возвращаешь?
- Возвращаю. Даю,- признал я.
И бросил Зерно в подставленную ладонь, в жадно сжавшиеся пальцы, мигом укрывшие то, что было нужно нам обоим.
Вот только свет не пропал. В моей ладони, будто