Звездная тень
К списку книг
аривают с нами. С тех пор, как их мир был уничтожен и домом их стал космос. Они служат, но не отвечают. Спроси.
Я вздрогнул, понимая. У расы куалькуа нет планеты, куда они могут принести Зерно. Они живут повсюду... в каждом мире Конклава... кто обойдется без услуг маленьких камикадзе, послушных переводчиков, верных рабов? Тот пяток рас, чья жизнь не основана на органике...
Куалькуа?
Скажи им, что я не решил.
- Он не решил,- повторил я.- Он еще не решил.
- Конклав не хочет вхождения в Тень,- сказал даэнло. Будто жалуясь мне.- Даже если наши предки вышли из Ядра... мы пока не хотим вхождения в Тень. Спроси его, когда он решит? Через какое время?
Спроси его, что такое время,- ответил куалькуа.
- Он спрашивает, что такое время, Сильные Даэнло...
Даэнло молчал. Не твоя ли раса жгла мир Куалькуа, Сильный? Может быть, и не нужный им мир... всегда ли мы любим лишь то, что нам нужно...
Как они принимают решение? Будут совещаться? Проголосуют... поднятием лап и щупалец, выбросом протуберанцев и псевдоподий?
- Человек Петр Хрумов, представитель Человечества. Ваши действия выходят за рамки разрешенного Слабым расам.
Это приговор?
- Но ваши действия не принесли вреда Конклаву. Наоборот...
Даэнло помолчал.
- Человек Петр Хрумов, скажи куалькуа, что мы выяснили все необходимое и не нуждаемся больше в его услугах переводчика. Первоначальное обвинение со Слабых рас, известных как Человечество, Алари, Счетчики, Куалькуа, снято. Мы будем решать. Ты свободен.
Я еще успел посмотреть на алари и даже протянуть к нему руку. То ли прощаясь, то ли просто желая коснуться командующего, до конца оставшегося со своим офицером.
Но мир уже мерк. Куалькуа прекратил поддерживать копию моего тела.
А мне предстояли заботы с телом настоящим. Звезды все так же пылали в небе Ядра, равнодушные и прекрасные, и ничего в них не было - ни вызова, ни любви.
Просто звезды.
Я лежал на земле, закутанный во что-то вроде одеяла. Рядом горел костер, и три неподвижные фигуры замерли у огня.
То, что я пришел в себя, первым заметил счетчик. Подошел ко мне быстрой бесшумной походкой, заглянул в лицо.
- Все хорошо,- прошептал я то, в чем совсем не был уверен. Горло пересохло, тело казалось ватным. Лишь ладонь, в которой я намертво сжимал Зерно, закаменела.- Нормально, Карел...
Меня подхватили и помогли сесть. У всех у них взгляды были жалкие и жадные, как у рептилоида.
- Вроде бы... отбрехались,- я попытался улыбнуться.- Пока... передышка. Они еще будут решать...
Маша дала мне воды. Я глотнул, вслушиваясь в тихий шепот куалькуа.
Зерно, Петр...
Что?
Оставь его здесь. Положи у костра. Я тоже буду решать.
Почему ты мне так помогаешь? Куалькуа?
Симбиоз удачный.
Я улыбнулся. Думаю, он почувствует улыбку. Попросил:
- Саша, дед, помогите мне встать. Я устал от этого неба. Пора домой.
- Думаешь, нас там встретят с распростертыми объятьями? - Данилов мрачно усмехнулся.- Прям хоть оставайся в Тени... Нам за одну разбитую станцию присудят выплачивать за все космические неудачи... со времен горемыки-"Мира".
- Почему я не могу ужаснуться таким грандиозным масштабам? - спросил я, поднимаясь.- Ничего... у нас ведь есть корешок в Свободном. Будем с ним помидоры возить.
Эпилог
За что люблю собак - за умение прощать.
За великодушное превращение чужой вины - в собственную.
Тиран жался к моей ноге, изредка поднимая морду и тычась в ладонь. В его взгляде читалось одно: "Хозяин, я прощен? Ты больше не отдашь меня в то место?"
Не отдам, конечно же, не отдам...
Если бы люди умели вот так же притворяться! Если бы не превращали проступок - в преступление, делали первый шаг навстречу!
Хотя, наверное, тогда бы мы перестали быть людьми. У всех есть своя сила и своя слабость. У каждого - свои беда и боль. Холодный рассудок Счетчиков, пассивное равнодушие Куалькуа, безжалостность Дженьш - где взя