Звездная тень
К списку книг
ком-то смысле, их любимая Крепостная Эра - пусть мы и научились летать между звезд. Про Конклав, сковавший сотни цивилизаций неумолимыми законами. Не со зла, конечно... скорее из жестокой необходимости. Про то, что появление Геометров в нашем космосе породило у Слабых рас надежду - и я, в обличье погибшего регрессора Ника Римера, отправился на разведку...
Они поверили не сразу. Я видел, как медленно меняются их лица, как по ним пробегают то удивление, то восторг от моей фантазии, то потрясенное понимание, что сказанное - правда. Может быть, мне помогла их детская доверчивость. Может быть - они почувствовали, что я не умею врать. Лаки слез с кровати и сел рядом. Последним сдался Грик. Зато сдался бесповоротно - сел рядом и обнял меня за плечи. Прошептал, легко переходя на "ты":
- Мы тебе поможем, регрессор Петр! Вы будете нашими друзьями! И Конклав мы тоже научим быть друзьями!
Он уже чувствовал себя не маленьким мальчиком, живущим под неусыпным присмотром, а отважным регрессором...
Я не стал спорить. Я начал рассказывать про то, каким увидел их мир. Вначале - глазами Ника Римера, лишенного памяти. Потом - как человек Петр Хрумов.
Ребята задергались.
Наверное, я был жесток. Но если болезнь запущена, то приходится обращаться к хирургу.
- Тюрьмы и концентрационные лагеря - они у нас тоже были. Даже сейчас... есть. Только санаториями мы их не называем.
- А что же делать, если человек болен? Если он злой? Если он мешает другим, если может убить! Мы же не маленькие, мы знаем, что всякое бывает! - крикнул Тиль, заглядывая мне в глаза.
- Не называть это болезнью,- просто ответил я.
Я рассказал про Гибких Друзей, с одинаковой охоткой пожирающих рыбу и людей. Десятком фраз я разнес в пыль все то розовое здание Дружбы, что старательно возводили Наставники. И понял, что с этим пора завязывать. У Тиля снова были мокрыми глаза, у невозмутимого Фаля дергалось веко.
Не хирург я. Мне самому больно.
Я перешел на Тень. Не стал говорить про предательство своих друзей - это только наше дело, в конце-то концов. Рассказал про бесконечные цепи миров - миров, занятых войной, миров, занятых любовью, миров, занятых земледелием... ковырянием в носу... переливанием из пустого в порожнее... постижением непостижимой истины...
- Все, что угодно? - спросил Грик.
- Да.
- А если того, чего я хочу, нигде нет?
Это, похоже, был не совсем абстрактный вопрос. И я ответил на него как можно убежденнее:
- Найдется что-то очень близкое. Ну... или найдется пустой мир. Для тебя одного.
- Для меня одного - не хочу...- мрачно ответил Грик.- Но тогда получается, что Тень - это вовсе не плохо?
- И не хорошо, и не плохо. Это...- я вдруг нашел нужный образ.- Это словно фильтр. Как в вашем водоводе. Только там он для мусора, а в мирах Тени Врата служит фильтром для людей. Сразу видно, кто чего стоит. Кому что нужно. Отсеивает, разбрасывает - кого на войну, в кровавую баню... причем каждого - на правую сторону. Кого стихи сочинять под звездным небом, пока не надоест. Беспощадный фильтр, ребята. Такой пройти не каждому по силам. Может быть, человек и справился бы с собой, не превратился ни в тирана, ни в подлеца. Только Тень - она любому рада помочь. У нее-то как раз никакой этики нет и не было никогда...
Я протянул руку перед собой. И разжал ладонь, хотя маленький зверек внутри меня вопил, что выпускать Зерно из рук нельзя...
Огненный шарик упал на пол. Спрятался между "соломенными" ворсинками ковра.
- Это - Врата. Мне их дали... или не мне, а Нику Римеру. Наверное, Римеру, потому что он заставил привезти Зерно сюда. Вот только я не знаю, что с ним делать.
- А как заставить его расти?
Это Грик. У него самый деловой подход.
- Не знаю. Но думаю, что пойму, если понадобится. Только вначале надо решить.
Лишь теперь они поняли, чего я от них хочу.
- Где-то там, в Ядре, под небом горящим от звезд...
- Я помню,- сказал вдруг Тиль