Звезды - холодные игрушки
К списку книг
r />-- Да. Только не _мы_ -- ты ведь для себя все давно решил. Вправе ли
_я_?
Дед взял меня за руку -- цепко и сильно.
-- Петя, я воспитывал тебя человеком. Настоящим человеком. Мне часто
казалось... и сейчас еще кажется... что это удалось.
-- Спасибо...
Никогда дед не говорил мне такого. Наши отношения просто были, а что
в них являлось воспитанием, что любовью, что амбициями великого демагога
-- я не знал. И не хотел знать.
-- Ты правильный, Петя, -- негромко продолжил дед. -- Ты ведь сам не
знаешь, насколько правильный. Когда ты был мальчишкой это умиляло
взрослых и отпугивало от тебя сверстников... когда ты стал взрослым, это
стало отпугивать взрослых и привлекать детей.
Он тихонько засмеялся.
-- Общаясь с тобой люди начинают испытывать комплекс неполноценности.
-- Что? -- я растерялся.
-- Комплекс неполноценности, -- повторил дед. -- Ты абсолютно честен
и этичен. Ты всегда ставишь общественные ценности над личными. Ты
способен вести разговор на любую тему... от влияния эллинской культуры
на развитие восточной философии, и до технологии кустарной выплавки
легированной стали...
-- Нет, дед, погоди, легированную сталь кустарно не...
Дед тонко захихикал. Я потер лоб и замолчал.
-- Ты вызываешь у окружающих спонтанную неприязнь. Настолько
бессмысленную, что их поведение становится, наоборот, подчеркнуто
дружелюбным. И в то же время это лишает тебя друзей. С идеальными людьми
не дружат, им поклоняются. Но от этого я тебя сумел уберечь... хоть и
было трудно.
У меня горели щеки. Это не просто неприятно, это гнусно!
-- Я добивался одного, -- сказал дед. -- Чтобы в этот, наступивший
миг... как я надеялся, что он наступит!.. ты был вправе принимать
решения. Не боялся преступить черту общепринятой морали. Законы
придумывают для того, чтобы их нарушать. Каждый шаг человечества в
завтра был нарушением законов сегодняшних. И всегда находились те, кто
смел нарушить законы... Те, кто переступал черту, обычно были негодяями.
Я мечтал о другом. Чтобы ты мог решать -- не оглядываясь на
человечество. И был не худшим его представителем, одновременно.
Невозможная задача. Но я попытался ее решить.
-- Дед, ты веришь в то, что говоришь? -- прошептал я.
-- Да.
-- Уговариваешь меня принять собственную, личную этику? И при этом
считаешь, что я останусь человеком?
-- Да.
-- Но ведь это не моя этика, дед, -- тихо сказал я. -- Это все --
проекция твоих взглядов. Твои страхи, комплексы, мечты. Я твой
инструмент, дед. Ты верил, что человечеству, чтобы достичь величия,
потребуется такой как я. И создал меня. Вырастил, как в колбе.
Дед кивнул.
-- Ты прав. Но я задам лишь один вопрос. Ты веришь, что я прав?
Веришь, что нынешнее состояние приведет Землю к гибели?
-- Верю, -- сказал я. -- Верю.
-- Тогда не бойся решать, Петя.
Я долго молчал, а дед ждал ответа. За стенами шумел ветер. Спали на
своих дачах дряхлые писатели и резались в покер их энергичные дети.
Набиралась сил перед новым трудовым днем бывшая столица. В Звездном
ночная смена диспетчеров вела на посадку возвращающиеся корабли.
Огромная страна гнала горючее и клепала ракеты-носители, жадно
разглядывала иноземное барахло и отлавливала воробьев, так полюбившихся
чужим. Крошечная планета Земля плыла по орбите, а небо было вокруг -- и
люди смотрели в небо с азартом, надеждой и страхом.
И никому не было дела, что меня просят спасти человечество -- и
переступить при этом через себя.
-- Дед, нам нужен "Буран". И меня вроде туда берут. Но я не знаю, как
нейтрализовать остальных членов экипажа.
-- Пошли, -- сказал дед.
-- Куда?
-- Ко мне в комнату. Позвоним Данилову. Он должен был прилететь
вечером.
Глава 2.
Когда дед снял трубку, я попросил в последний раз: