Холодные берега
К списку книг
ать над облаками. Хотя это и опасно.
-- Почему?
-- Долго объяснять. Много причин, Ильмар. Например, лед.
Было и впрямь холодно -- но кутаясь в плащ, жадно вглядываясь в
невиданный облачный край, я этого не замечал.
-- А при чем тут лед? Неужели можно замерзнуть?
-- Посмотри на крылья.
Крылья стеклянно поблескивали. Действительно, их покрывала тонкая
корочка льда.
-- Это лишний вес. Крылья специально выкрашены сверху темной краской,
чтобы лучше грелись на солнце. Но мы сильно намокли, проходя облака, лед
тянет нас вниз. Мне придется сейчас сжечь второй толкач.
-- Давай, -- сказал я, садясь поудобнее. Страха больше не было,
смешно было вспоминать короткую панику. Рядом с Хелен, лучшей летуньей
мира, над чудесной облачной страной -- о плохом не думалось.
Второй толкач сгорел быстрее, или мне просто это показалось. Но мы
взмыли еще выше, белое море под нами сгладилось, стало почти ровным.
Воздух стал совсем холодным, обжигающим.
-- Как дышится? -- спросила Хелен. Голос ее как-то изменился, стал
тоньше, пронзительнее.
Дышалось и впрямь странно... будто высоко в горах. Ну да, мы же одним
махом поднялись на альпийскую высоту...
-- Трудно, Хелен!
-- Терпи. Мы на высоте трех километров. Понимаешь? В горах был?
-- Да... Хелен, а если выше?
-- Задохнешься. Да и крылья не удержат. Уши не болят?
-- Нет... Скажи, а ты залетала выше?
-- Да, но немного. Это почти предел для планёра. На шарах поднимаются
до десяти километров -- но там вообще нельзя дышать. Сидят в герметичной
кабине, дышат тем воздухом, что с земли на Слово взяли... воздуха много
взять можно, он веса почти не имеет... чистят его химией...
Она помолчала миг, и добавила:
-- Небо там черное, как ночью, и звезды видно вместе с солнцем... Я
бы хотела посмотреть...
Я промолчал. От такого описания мне стало страшновато. Ночь, которая
прячется в высоте, в ярком небе... звезды, которые мерцают вокруг
солнца. Я представил это слишком живо.
-- Как-нибудь без меня, -- пробормотал я. -- Лучше пирамиду насквозь
проползти, чем такие страхи...
Мы все летели и летели, а облачному морю конца-края не была. Я
заметил, что планёр неуклонно снижается. Вроде бы незаметно для глаза,
наоборот, нос чуть задран вверх, а облака становятся все ближе.
-- Где мы, Хелен?
-- Близимся к Турину. Что-то я не вижу в тучах разрывов... наврали
наблюдатели.
-- Если что, сумеем сесть без летного поля?
-- Сумеем, только опять планёр расколотим. Не мешай.
Я замолчал, временами отхлебывая коньяк. Тучи приближались. Опять нас
начало кидать из стороны в сторону. А в облаках вдруг сверкнуло.
-- Гроза, -- сообщила Хелен. -- Плохо.
-- А толкачи кончились?
-- Один есть. Поберегу, -- неохотно сказала Хелен. -- Подожди...
Планёр накренился на одно крыло, скользнул влево, вправо, закружил...
Летунья искала ветер. Но похоже было, что безуспешно, вскоре метания
прекратились, и мы снова легли на курс.
-- У тебя там компас? -- спросил я.
-- Да. Ильмар, ради Сестры, помолчи!
Еще десять минут мы снижались, а когда тучи стали совсем близко,
Хелен с крепким словцом положила руку на запал.
-- Держись, зажигаю...
Последний заряд она истратила не столько на набор высоты, сколько на
полет куда-то к востоку. Солнце било в глаза, под конец я стал смотреть
лишь вниз. С удивлением заметил в тучах разрывы.
-- Хелен, облака расходятся!
-- Знаю...
Планёр дрогнул -- последний толкач отцепился, и, кувыркаясь, полетел
вниз.
-- А не было такого, что людям на голову...
-- Бывало, но не часто. Над городами запрещено толкачи включать.
Теперь уже мы были всецело отданы во власть ветру. Но облачное море и
впрямь разорвалось на отдельные лоскутки, и Хелен то и дело находила
восходящие потоки, исполинской спир