Холодные берега
К списку книг
ская
разведка уже давно в курсе происходящего, не сомневаюсь. А мастера
заплечных дел и у них традиционно сильны. Вытрясут все из нас, вытрясут
из Маркуса. Знаешь их любимые пытки? "Сибирский валенок" -- это когда
ноги оборачивают в тряпку, мочат в ледяной воде, и выставляют на мороз.
"Царь-колокол" -- тебя впихивают под большой колокол, и начинают
неритмично по нему стучать. "Ежовые рукавицы", "Ханское седло", "Полезай
в кузов", "Березка"...
Марк вздрогнул. Мне тоже стало не по себе. Впрочем, я и назвал Руссию
ради того, чтобы Хелен было что отвергать.
-- Все. Убедила. Можешь детали не уточнять. Тогда остаются Колонии.
-- А вот это дело, -- кивнула Хелен. -- Какие? Вест-Индия, Амазония,
Индия?
-- Не знаю. Это надо решить. Там я нигде не был.
-- Главная проблема не в том будет, как добраться до портового
города, -- размышляла Хелен. -- На корабль сесть -- вот в чем беда.
Прервать все сообщения Дом не мог, это уж совсем крайнее дело. Но
проверки в портах должны быть такие... грим тут не спасет.
-- Жаль, планёры через океан не летают.
Хелен горько рассмеялась.
-- Значит, добираемся до ближайшего порта, -- решил я. -- Нет, не до
ближайшего, конечно. Полагаю, нас устроит вполне Марсель или Нант.
Галльцы -- народ ленивый... и жадный. Может и обманем Стражу.
-- И все? -- возмутилась Хелен. -- Ты считаешь, что мы все обсудили?
Ильмар!
-- Во-первых, обсуждать особо нечего. Мы пока не знаем, что Дом
предпримет. Какие введут проверки, насколько поиски усилятся.
Во-вторых... лучше мы надолго загадывать не будем.
-- Почему?
-- Если кто-то из нас... ну, исключая Маркуса... попадет в руки
Стражи -- остальные должны уходить. И лучше, чтобы пленный не знал
точно, куда. Знаешь, какие у нас искусники водятся? "Сибирский валенок",
"Березка", -- это, наверное, страшно. А вот "Белая роза, красная роза"?
Или "Венецианский гриль"? "Раскаянье", "Любовь и кровь"? Простое
Иксионово колесо?..
Луиза сложила руки лодочкой и принялась молиться.
-- Ты что... все это пережил? -- растерянно спросила Хелен.
-- Господь миловал. Трех таких пыток не пережить! А говорить начинают
на первой, уж можешь поверить. Когда меня на Печальные Острова
отправили... я все сказал, ну, почти все. После "Раскаянья". А ведь даже
тело не увечат, следов нет. Только боль -- такая, что перед глазами все
красно...
-- Мир жесток, -- тихо сказал Марк. -- Ильмар, я вот слышал про все
эти пытки... в Версале. Только не знаю, что это такое.
-- Лучше тебе и не узнать, -- я обнял Марка за плечи. -- Сам будешь
молить, чтобы позволили Слово сказать, да Святую Книгу вернуть...
-- Нет! -- возмущенно крикнул Марк.
-- Да. Ты не знаешь, что такое настоящая боль.
Наступила тишина. Напряженная, тягучая.
Кто тут знал про боль, про пытки, про унижения?
Только я.
Даже хваленая закалка летунов, которой их еще в училище подвергают...
все это ерунда. Одно дело, когда сам идешь, знаешь, что будут твою
храбрость испытывать, к боли приучать... Совсем другое -- сидеть в
каменном узилище, и никакого просвета, никакой надежды...
-- Я боюсь, -- сказал Марк. -- Если Владетель... узнает Истинное
Слово...
Мы молчали, боясь вспугнуть этот всплеск откровенности.
-- Однажды я с ним разговаривал, -- глядя в пол, произнес Марк. --
Года три назад, не больше. Тогда Владетель сказал... что я был бы
хорошим принцем. Настоящим. Если бы еще немного жесткости взял в себя, а
не мягкость... как у мамы.
Я не считал его ни слишком мягким, ни недостаточно жестким. Но откуда
мне знать мерки Дома?
-- Я даже старался, потом. Только не в этом дело. Тогда... Владетель
показал мне Слово. Свое.