Холодные берега
К списку книг
там все скучные, им положено.
-- Это женский монастырь? Там нет приюта?
-- Не...
-- Ладно, держи...
Паренек распахнул решетчатую дверь и мы вышли из лифта. Хелен
задумчиво постукивала пальцами по гипсу.
-- Нет, отпадает, -- с сожалением признала она. -- Будь там приют для
бездомных детей, то лучшего места для Маркуса не найти. А так... им даже
младенцев мужского пола запрещено в стены монастыря вносить...
-- Откуда ты только все знаешь? -- полюбопытствовал я.
-- А... по молодой дури собиралась в монастырь уйти, -- Хелен
усмехнулась. -- Потом поняла, что это не по мне. Нет, приют точно
отпадает. Я думаю, что все приюты, и при монастырях, и при городских
советах, в первую очередь проверили в поисках Маркуса...
У двери я полез за ключом. Летунья усмехнулась:
-- Зачем ты вообще им пользуешься?
-- Я же не на работе...
Мы были в напряжении. И вели себя как-то нарочито весело, пытаясь
занять время. Зажгли газовый рожок, выкрутив пламя до отказа. Позвонили
слуге -- тот явился, не успел еще колокольчик затихнуть. Заказали
шампанского и икры, уселись у окна, наблюдая за островом.
Миракулюс будто ждал ночи, чтобы предстать во всем великолепии. То с
одного, то с другого конца острова били в небо фейерверки, затейливые,
не хуже китайских. Прошла карнавальная процессия, направляясь куда-то к
сверкающим стенам Хрустального Дворца. Завязалась было под окнами пьяная
ссора, но откуда-то прибежали крепкие, хорошие одетые парни и вежливо
растащили подгулявших гостей.
-- Бдят, -- вздохнула Хелен. -- Нет, я не представляю, как Маркус мог
здесь хоть сутки продержаться. Как вообще мог попасть в Миракулюс! Ясное
дело, в Стражу только тупые идут, но не слепцы ведь...
Я кивнул. Казалось мне, что разгадка рядом, и проста до
чрезвычайности. Стражники... слепцы... тупые... Как мог их обмануть
мальчишка, не привыкший, в общем-то, убегать и прятаться?
В дверь тихонько постучали. Мы переглянулись, я набросил куртку, во
внутреннем кармане которой был пулевик, и открыл.
Слуга.
-- Шампанского больше не надо, -- сообщил я.
-- Простите за беспокойство, -- всем своим видом тот демонстрировал
полное понимание ситуации -- парочка аристократов уединилась с вином
любви, а их беспокоят... -- Прошу прощения... к вам посетители.
Хелен удовлетворенно хмыкнула.
-- Кто?
-- Две женщины. Говорят, что графиня Хелен их ждет.
-- Монашки? -- полюбопытствовал я.
-- Что? -- слуга замялся. -- Нет... не знаю...
В его взгляде вдруг мелькнуло понимание ситуации. Правда, ложное...
-- Пусть приходят, -- я прикрыл дверь, не потрудившись ее запереть,
уменьшил свет. Вернулся к Хелен, и мы не сговариваясь уселись подальше
от окна и газовой лампы, так, чтобы вошедшие нас сразу не увидели. Я
достал пулевик, положил на колени.
-- Справишься? -- поинтересовалась летунья.
-- Раньше справлялся. Целься да нажимай...
-- А заряды еще есть?
-- Должны быть.
Минуту мы просидели молча, потом за дверью послышались шаги.
-- Сейчас все станет ясным, -- негромко сказала Хелен. Она была на
взводе, и я заметил, что правая рука ее замерла в том жесте, которым
обычно тянутся в Холод.
Что там еще у тебя припрятано, кроме мирного запала, Хелен?
Дверь открылась, и в наш номер вступили двое. Мелькнуло на миг
любопытное лицо слуги, но перед его носом дверь захлопнули.
-- Проходите, дамы, -- негромко сказала Хелен, привлекая их внимание.
Одной женщине было за тридцать, а может быть и под сорок. Такой тип
лица, что трудно возраст понять, в молодости они не блещут, зато потом
свое берут. Незнакомая, в чем-то красивая... и при том характеристика
юного актера была абсолютно точной. Лицо скучное, постное, отрешенное.
Даже у ученых женщин такое редко встретишь. И одежда под стать --
монашеское те