Холодные берега
К списку книг
! -- видно, Марк от
растерянности забыл, что имеет дело с другой владелицей Слова.
-- Высунься! Выпрыгни! Что хочешь сделай, палубу накрой!
Планёр клюнул носом и начал снижаться.
Умом я понимал, что Хелен права. Погонятся за нами другие планёры --
все. Пусть даже не собьют с небес -- летунья не зря говорила, что бой в
воздухе почти невозможен, но увидят, где мы опустились, поднимут
тревогу...
Вот только как сбросить чудовищный груз, принятый Марком на Слово?
То, что взял, то в руке обратно и появляется... разрежет наш планёр
напополам стеклянная стена... вот и все дела.
-- Быстрее! -- не оборачиваясь велела Хелен. -- У вас две минуты!
Я задергал головой. Так, выбить стекло, или прорвать обшивку... нам
ведь не привыкать, точно, Марк? А что дальше? Пусть даже высунет пацан
руки, ухитрится Слово произнести -- возникшая из Холода стена сломает
крылья.
Только снизу, под кабиной, ничего нет...
Выхватив нож, я дернул Марка на себя, тот кое-как втиснулся на
сиденье. Нагнувшись, я принялся рубить переплетение реек под ногами.
-- Сломаешь опорный киль или лонжероны -- вмиг рухнем! -- сообщила
Хелен, даже не оглядываясь. По звукам все поняла.
Знать бы еще, где эти кили и лонжероны... Сплошные планки и
бамбуковые трубки, порой какие-то тросики попадаются... так, их обойдем,
летунье надо рулями вертеть...
Наконец лопнул последний слой ткани и под ногами у меня засияла дыра.
Узенькая, но Марк вроде должен протиснутся. И планёр пока не рассыпался,
значит угадал я.
-- Лезь, -- коротко, будто от Хелен заразился, велел я.
Мальчишка в ужасе смотрел вниз. Метрах в ста под нами бежали волны,
видно было даже желтое песчаное дно. Мелко здесь, не зря линкор к берегу
не подошел.
-- Давай! Головой вниз! Я держать стану за ноги! Когда надо будет
бросать...
А как подать знак? От свиста ветра даже в кабине кричать приходится,
а когда Марк высунется, телом проем загородит, так вообще ничего не
услышит.
-- Я тебя ущипну, -- порадовал я Марка. -- Первый раз --
приготовится, второй -- произносить Слово!
Мальчишка смотрел на меня, не в силах вымолвить не звука. Я его
понимал. Я сам бы в эту дыру не полез. Болтаться вниз головой, на такой
высоте, в мчащемся планёре, и при этом еще Слово произнести.
Точно, Хелен ума лишилась.
И я с ней за компанию, видно.
-- Марк! Ну давай! -- я схватил его за плечи. -- Прошу тебя! Доверься
мне, я удержу! Не бойся!
Нет, боятся он не перестал. Даже прибавилось в глазах ужаса -- но уже
вперемешку с тоскливой обреченностью. Марк скрючился и полез головой в
дыру. Я схватил его за ноги -- мешала дурацкое, мешковатое одеяние. Не
думали святые братья из интендантства Церкви, что в этих платьях
придется кому-то из летящего планёра высовываться...
Наконец я ухватил Марка поудобнее, под коленки, и, чувствуя, что он в
любой миг может забиться в истерике, впихнул головой в отверстие.
Пошел он хорошо, будто я дыру под него целый день рассчитывал, и
каждый час мерки снимал. Едва Марк оказался в дыре по пояс, как отчаянно
задергался. Может быть, ему там было холодно, но скорее -- просто
страшно. Платье сползло, колоколом накрыв пол и прореху, наружу торчали
лишь голые ноги и тощий зад в кружевных панталонах. Надо же, какое белье
монашки носят! Теперь буду знать, что врать в компаниях...
-- Маркус готов, -- сообщил я.
Луиза, которая за потоком событий никак не поспевала, перегнулась
через спинку кресла и неуверенно протянула руку, намереваясь придержать
Марка.
-- Убери! -- рявкнул я. -- Решит, что щипок, Слово скажет не вовремя!
Настоятельница застыла. Вот как с ней надо, оказывается.
-- Может так его и оставить? -- неожиданно сказала Хелен. -- Не
задувает, и вроде даже устойчивость повысилась... дураки ученые, не
додума