Холодные берега
К списку книг
о у мальчика нет.
-- Тогда и зацепиться не за что.
-- Верно. Надо его хорошо знать, чтобы след найти.
-- Вот как ты, например, Маркуса знаешь...
-- Да что я знаю? Мелочи всякие. Помню, например, как мальчик с
увеселительной поездки в Миракулюс вернулся...
-- Это на Капри?
-- Да. Тогда Страну Чудес только открыли. Владетель визитом не
удостоил, а вот несколько младших принцев туда ездили... Маркус две
недели на острове был. Никогда не видел паренька таким радостным.
-- Что там хорошо? Развлечения всякие...
-- Ну, не только... да ты и учти, сколько тебе лет, а сколько ему.
Маркусу тогда десять исполнилось. После возвращения сиял мальчик так,
словно его Владетель полноправным наследником признал.
-- Глупо... -- сказал я. -- Все равно -- глупо. Миракулюс -- место
особое, под прямой властью Дома, Стража там за порядком строго следит...
-- Это так. Только кроме Страны Чудес нет в Европе другого места,
которое Маркус знает досконально.
Я молчал, глядя в огонь. Не слишком мне улыбалось такое дело --
вместо того, чтобы самому прятаться, искать Маркуса, и отдавать его
Страже. Может и впрямь, конечно, снимут после того с меня обвинения,
простят, а то еще и титул подтвердят...
-- Да что я все о каторжниках, да о принцах-ренегатах! -- вдруг шумно
возмутился старик. -- Рядом с таким интересным человеком сижу, а слушать
не желаю. Расскажи лучше, какие диковинки видел в Вест-Индии?
Лучше бы я сказал, что ходили мы в азиатские земли. О них не
понаслышке знаю. Но теперь делать нечего...
-- Вест-Индия -- страна большая, вся населена дикарями, кроме наших
да руссийских поселений, -- мрачно сказал я. -- Дикари те, в большинстве
своем, поклоняются лживым богам, цивилизации не знают, не понимают цены
железа и не способны его обрабатывать. Торговать с ними хорошо
стеклом...
-- А какие у них есть чудеса?
Почему-то мне не хотелось повторять те истории, что я плел в тавернах
накануне. Лекарь -- человек мудрый, и книги у него на полках не только
для вида стоят. Может и об Вест-Индии он слышал немало, и меня сейчас
пытает для проверки.
-- Да много ли простому моряку удается увидеть? -- вздохнул я. -- В
Бостоне ходили в увольнительную, так город почти как европейский.
Краснокожие встречаются, но и то, куда больше на людей походят, чем
черные или желтокожие.
-- Это верно, верно... -- вздохнул старик. -- Ладно, Марсель-моряк,
не буду я тебя расспрашивать. Ты человек неприхотливый, ночуй здесь, у
камина. Вот, плед тебе оставлю, подушку. Отдыхай. А я в свою спальню
пойду, дверь от греха запру, да и лягу тоже...
-- Не причиню я тебя зла, Жан-лекарь...
-- Знаю. За свой век уж научился в людях разбираться. А дверь все же
прикрою. Не уйдешь ночью с моими вещичками?
-- Не уйду, Сестрой клянусь.
-- Тоже верю. И без вещичек не уходи, вымокнешь зазря.
Старик поднялся, и пошел к двери в ту комнату, куда я не заходил.
-- Скажи, барон, а почему ты меня в курятник посылал? -- спросил я
вслед. -- Ведь не потому, что сил нет из дома выйти.
-- Не потому, -- буркнул дед. -- Решал я, что с тобой делать.
Впустить, прогнать, или картечью угостить.
-- И чем же я угодил? Неужели так удачно курицу выбрал?
Старик постоял у двери, прежде чем ответить:
-- Да нет... Марсель. Не потому. Было мне что-то вроде знака...
Пустое. Спи.
Дверь он захлопнул с неожиданной силой, и сразу же с грохотом
задвинул засов. Все-таки опасается, значит не совсем из ума выжил, а
только наполовину.
Я походил по комнате, поглядел в окно -- тьма кромешная, дождь
хлещет, иногда гром вдали бормочет. Знак... Какой еще знак?
Мой взгляд упал на пулевик. Старик оставил его в комнате... надо же.
Я подошел и взял оружие.
Знакомая штучка, такие у многих офицеров были, когда я в армию
нанима